Дом глав родов Дюны [= Капитул Дюны] - Фрэнк Херберт

— Потом будет время, — сказала она.

Шиана сделала намек:

— Дункан, каждая остановка подпитывает наши тревоги или говорит нам, что делать. Ты Ментат. Поработай для нас.

«Ах, Великий Ментат представлен всем на обозрение».

— То, что тебе делать, и так ясно, но это меня не касается. Я не могу оставить Мурбеллу.

«Но меня можно забрать».

Теперь это было делом Шианы. Она оставила его и отправилась, чтобы распространить свой собственный пожар изменений.

«Для примера у нас есть Рассеяние».

Вечером, она нейтрализовала Преподобных Матерей в корабле и сделала им знак рукой, который они могли счесть за следующий шаг.

«Они последуют за мной».

Не намереваясь этого делать, Миссионария установила сцену для власти Шианы. Большинство Сестер знали, что в ней скрыта сила. Опасная. Но она — была в ней.

Неиспользованная сила была подобна марионетке с видимыми нитями, но никто не дергал за них. Неотразимое влечение:

«Я могла бы заставить их плясать».

Поддержав обман, он вызвал Мурбеллу.

— Когда я тебя увижу?

— Дункан, пожалуйста, — даже на проекции она казалась торопящейся. — Я занята. Ты знаешь, время поджимает. Я появлюсь через несколько дней.

Проекция показала Достопочтенных Матерей на заднем плане, мрачно наблюдавших за поведением их лидера. Любая Преподобная Матерь могла прочесть то, что было написано на их лицах.

«Неужели Великая Достопочтенная Мать смягчилась? Это значит только то, что там мужчина!»

Когда его оборвали, Айдахо подчеркнул то, что показывал каждый монитор на корабле.

— Она в опасности! Неужели она не сознает этого?

«А теперь, Шиана, пора действовать тебе».

У Шианы был ключ, чтобы восстановить контроль над полетом корабля. Мины уже убрали. Никто не мог разрушить корабль в последний момент сигналом для спрятанных взрывных устройств. Только человеческий груз можно было принимать во внимание, особенно Тега.

«Тег увидит мой выбор. Другие — группа Рабби, Скитейл — получат свой шанс наравне с нами».

Футары в своих безопасных клетках его не волновали. Интересные животные, но в данный момент не имевшие значения. По этому поводу он только мельком подумал о Скиэйале. Маленький Тлейлаксианец оставался под присмотром охранников, которые неустанно следили за ним, несмотря на прочие тревоги.

Он отправился в постель с нервозностью, которой было готовое объяснение для любого сторожевого пса в Архивах.

«Его драгоценная Мурбелла в опасности».

И она была в опасности, только защитить он ее не мог.

«Самое мое присутствие сейчас для нее опасно».

Он поднялся на рассвете, вернулся на оружейный завод, демонтирующий военное оборудование. Шиана нашла его и попросила присоединиться к ней в ее охранном отсеке.

Горсточка поверенных приветствовала его. Он не удивился, увидев того, кого они избрали предводителем. Гарими. Он слышал о ее появлении на Согласовании. Подозрительна. Взволнована. Готова начать собственную игру. Это была женщина с мрачным лицом. Говорили, что она редко смеется.

— Мы сбили с толку ком-камеры в этой комнате, — сказала Гарими. — Они показывают, что мы перекусываем и расспрашиваем вас об оружии.

Айдахо ощутил, как свело желудок. Люди Белл быстро распознают подделку. Особенно на проекционую пародию на самого себя.

Гарими ответила на его хмурый взгляд:

— У нас есть союзники в Архивах.

Шиана сказала:

— Мы здесь, чтобы спросить тебя, не хочешь ли ты уйти прежде, чем мы сбежим в этом корабле.

Он искренне удивился.

«Остаться?»

Он и не думал об этом. Мурбелла больше не принадлежала ему. Связь порвалась на ней. Она не смирилась с этим. Еще нет. Но впервые ей придется требовать от себя выбор, подвергающий его опасности ради целей Бене Джессерит. Теперь же она просто отстранилась от него больше, чем требовала необходимость.

— Вы идете в Рассеяние? — спросил он, глядя на Гарими.

— Мы спасаем, что можем. Мы голосуем ногами, как это когда-то звали. Мурбелла разрушает Бене Джессерит.

За словами слышался невысказанный аргумент, которому он верил. Несогласие с игрой Одрейд.

Айдахо глубоко вздохнул.

— Я иду с вами.

— Только потом не жалеть! — предупредила Гарими.

— Это глупо! — сказал он, давая выход своему сдерживаемому горю.

Гарими не удивил бы такой ответ от Сестры. Айдахо ошарашил ее, и она несколько минут приходила в себя. Честность покорила ее.

— Конечно, глупо. Извини. Ты уверен, что не хочешь остаться? Мы даем тебе шанс сделать собственный выбор.

«Бенеджессеритская изощренность по отношению к тем, кто верно служит им».

— Я иду с вами.

Горе, которое они видели на его лице, не было притворным. Он не скрывал его, когда направился к своему рабочему месту.

«Мое место по праву».

Он не пытался скрывать свои действия, когда задавал АД-контуры для корабля.

«Союзники в Архивах».

Контуры вспыхнули на проекции — цветные ленты с оборванной связью, ведущей в систему полета. Путь в обход разрыва стал видимым только после нескольких мгновений исследования. Наблюдения Ментата были подготовлены для этого.

«Умножение через центр».

Айдахо сел и стал ждать.

Взлет был леденящим моментом пустоты, что резко оборвалась, когда они достаточно далеко отошли от поверхности, чтобы использовать нуль-поля и войти в подпространство.

Айдахо рассматривал проекцию. Вот они: старая чета в их саду! Он видел мерцающую сеть перед ними, мужчина показал на нее, удовлетворенная улыбка расплылась по круглому лицу. Они двигались в прозрачном покое, что открывал позади него контуры корабля. Сеть стала расти — уже не линии, но ленты, толще, чем проекционные контуры.

Губы мужчины задвигались, произнося беззвучные слова:

«Мы ждали тебя».

Руки Айдахо опустились на пульт, пальцы распластались по ком-полю, чтобы захватить необходимые элементы контроля над контуром. Не было времени для утонченности. Грубый разрыв. Он вошел в центр в течение секунды. С этого момента было просто накрывать целые сегменты. Сначала навигация. Он увидел, как сетка начала истончаться, выражение удивления на лице мужчины. Потом нульполя. Айдахо почувствовал, как корабль ныряет в подпространство. Сетка наклонилась, растянутая двумя наблюдателями, обрела перспективу и утончилась. Айдахо стер контуры звездной памяти, взяв с особой собственные данные.

Сетка и наблюдатели исчезли.

«Откуда мне было знать, что они будут здесь?»

У него не было ответа, кроме определенности, коренившейся в повторяемом видении.

Шиана не смотрела вверх, когда он нашел ее у пульта временного контроля полета в комнате охраны. Она склонилась над пультом, взирая на него в испуге. Проекция над ней показывала, что они вышли из подпространства. Айдахо не узнавал ни одного из видимых очертаний созвездий, но он и ожидал этого.

Шиана повернулась на стуле и посмотрела на возвышавшуюся над ней Гарими.

— Мы потеряли всю базу данных!

Айдахо постучал себя указательным пальцем по лбу.

— Нет, не потеряли.

— Но ведь на восстановление содержания уйдут годы! — возразила Шиана.

— Что случилось?

— Мы на неопознаваемом корабле в неопознаваемой вселенной, — сказал Айдахо. — Разве мы не этого хотели?

~ ~ ~

Для равновесия тайн нет. Ты уже должен ощущать волны.

Мурбелле показалось, что прошли века с тех пор, как она узнала о решении Дункана.

«Исчезнуть в космосе! Покинуть меня!»

Неизменное чувство времени Страстей сказало ей, что только несколько секунд прошли с момента осознания его намерения, но она чувствовала, что знала о нем с самого начала.

Его надо остановить!

Она потянулась к своему пульту, когда Центральную начало сотрясать. Вибрация продолжалась нескончаемо долго и медленно угасла.

Беллонда вскочила на ноги.

— Что…

— Нуль-корабль, что был на Площадке, только что взлетел, — сказала Мурбелла.

Беллонда потянулась к пульту, но Мурбелла остановила ее.

— Он улетел.

«Она не должна видеть моих страданий».

— Но кто… — Беллонда замолкла. Она по-своему оценила последовательность событий и увидела то же, что и Мурбелла.

Мурбелла вздохнула. Она знала все проклятия, что сохранила история, но не хотела произносить ни одного из них.

— Время ленча, я буду есть в своей обеденной комнате с советницами, и я хочу, чтобы ты присутствовала, — сказала Мурбелла. — Скажи, чтобы снова подали тушеные уанские устрицы.

Беллонда воспротивилась было, но все, что она сказала, было:

— Снова?

— Ты не помнишь, что я ела сегодня вечером внизу одна? — Мурбелла снова уселась.